В выборе своих мелодраматических и крайне ез* дариых сценариев Леоне Перрэ обнаружил полное отсутствие вкуса. Труппа его актеров, созданная по примеру Фейада, была хорошо подобрана, но средй них находились и довольно ходульные и пошлые испол* нители.

Однако Леоне Перрэ сумел создать тонкий кино-синтаксис. В то время как Фейад пользовался очень несложным и довольно избитым киноязыком, Перрэ блестяще использоЕал все возможности монтажа, смены планов, контражуров и превосходной фотографии своего оператора Спехта. «Парижский ребенок», фильм в шести частях, выпущенный Перрэ в 1913 году и вновь показанный Французской синематекой в 1951 году, был настоящим откровением. Пошлый сценарий, повторяющий мелодраму д'Эннери «Две сиротки» с добавлением нескольких шовинистических эпизодов, Леоне Перрэ сумел пересказать изысканным киноязыком, используя контражуры, крупные планы, съемку снизу, движение аппарата и т. п. Он употребляет новые приемы с блеском, который резко отличает его стиль от устаревшей манеры Фейада и от примитивности, еще не изжитой Гриффитом. Богатством формы (но не содержания) Перрэ превосходит Гриффита в пору «Рождения нации» и доказывает, что в то время французская^ техника превосходила американскую во всем, кроме монтажа.

Однако Перрэ не хватало чувства юмора. Зато им был богато одарен Жан Дюран, который стал не только специалистом по комическим фильмам, но и режиссером картин с участием диких зверей, в которых играли Джо Хамман и жена Дюрана — укротительница Берта Дагмар.

Фейад также отдал дань этому жанру1.

1 Он рассказывал в 1919 году в журнале «Фильм»: «Лучшие воспоминания, сохранившиеся у меня за время моей До-вольно долгой карьеры, связаны со съемками приключенческих фильмов, для создания которых мне приходилось вводить в мою верную труппу укротителей, акробатов, всадников и диких зверей. У меня на совести осталось убийство тРе^

льзоз, пяти львиц, одного удава, двух андалузских бы и одного орла, терзавшего печень Прометея в фильме тог же назт?ат1ия.

Это были героические годы кино. Дровосеки

258