f Выскочки, упоенные просперити и легкой наживой, потопили в роскоши городок с 25 тыс. жителей, в 1920 году еще провинциальный глухой уголок. Гриффит видел, как уплывает его мечта о гегемонии в создании художественных фильмов и рассыпаются под вешними ливнями вавилонские декорации „Нетерпимости".

Кинозвезда властвует в Голливуде только в представлении обывателя. Финансисты же „кинодержавы" не позволяют своим „роботам" управлять судьбами королевства теней. Король Голливуда тот, кого до сих пор обозначают несколько смешным термином „superviser" — старший приказчик, исполнитель предписаний Уоллстрита. Промышленность перенеслась под колпаком с одного конца страны в другой, в райский климат. Но рычаги

управления остались в крупных банках Нью-Йорка__

они-то и пускают в ход громадную „фабрику грез", „фабрику опиума для народа", где нет больше места артистам, а только исполнителям. В этом „искусстве" империалистической эпохи, в этой „рационализации" народных развлечений вопреки борьбе интересов к 1933 году завершился процесс монополизации.

С 1920 года американская кинематография приобрела характерные черты, свойственные ей и в 1950 году, — это крупное производство, находящееся в полной зависимости от Уолл-стрита, который пользуется им не только как средством огромной наживы, но также как мощным орудием пропаганды.

Промышленный характер Голливуда был уже ярко выражен в 1920 году.

„Пятьдесят компаний... расходуют в Голливуде ежегодно 45 млн. Только на жалованье обслуживающему персоналу и артистам идет около 30 млн. долл.

Полнометражный фильм (например, с участием Клары Кимбэлл Юнг) обходится в 150 тыс. долл. и дает полмиллиона сбора. Что касается простых комедий, на которые затрачивается приблизительно 20 тыс. долл., то прокат их дает обычно 100 тыс. долл. Нетрудно понять, что среди продюсеров нет больше миллионеров. Из общего дохода „Феймос Плейере Ласки" чистой прибыли остается 36786 тыс.

Ф

1 А р н о и Б у а з и в о н, Кино для всех, 1921. 534