ный в газете «Матэн»), режиссуру которого доверили Анри Фекуру.
А как же эволюционировали после войны другие крупные французские общества?
«Эклер» тоже прекратило производство и, кажется, совсем отказалось от попытки вернуть свои заграничные филиалы, в частности немецкий — «Дэкла». В 1921 году лаборатории «Эклер» сосредоточились у фирмы «Сосьетэ франсэз дю синема» с капиталом в 31 миллион, располагавшей студиями в Ницце и Жуанвиле и почти шестьюдесятью кинозалами, в том числе несколькими крупными кинотеатрами в Париже. Но в апреле 1922 года, по словам «Синемато», «несмотря на дивиденды в 7 процентов, выдаваемые этим обществом, банки не захотели продолжать оказывать им необходимую поддержку, и несколько фирм стали вновь автономными».
Когда дело касалось французской финансовой верхушки, то она продолжала требовать дивиденды свыше 10 процентов, иначе она прекращала свою поддержку.
Сразу по окончании войны позиция, занятая Леоном Гомоном, сильно отличалась от той, какую занял Шарль Пате. Он продолжал производство и, опираясь на коммерческие, чаще всего многосерийные фильмы Луи Фейа-да, поручил художественное руководство «Сери паке» Леону Пуарье, который в лице Марселя Л'Эрбье обеспечил себе сотрудничество представителя молодого поколения. В то же время фирма заключала контракты на прокат с крупными компаниями, известными высоким качеством своей продукции, такими, как шведская «Свенска», итальянская «УЧИ», американская «Голдуин».
Но уже в 1922 году Гомон увидел, что просчитался, после чего заявил в «Синемато» (22 июля 1922 года): «У авторов слишком большие претензии. Как можем мы платить 60 или 80 тысяч франков даже самому знаменитому из наших писателей за написанный для нас сценарий, когда кинематограф и так несет такое тяжелое бремя всяких налогов? Нет, лучше уж договориться с Обществом драматургов и писателей, с Союзом авторов или с агентствами, чтобы приобрести право на экранизацию романа, который уже заслужил признание публики. Тогда писатель получает добавочный гонорар за авторские права, так как фильм повышает успех и тираж его произведения...»
В итоге Марсель Л'Эрбье оказался лишенным кредитов, необходимых для его «Дон Жуана и Фауста», а
25