раипажа в «ЛЕФе», автора афиш для фильмов Дзиги Вертова, декоратора у Льва Кулешова, автора замечательных фотомонтажей, систематически пользовавшегося в своих фотографиях съемками и сверху и снизу. Съемка сверху нужна была Эйзенштейну, в частности, для того, чтобы показать рабочего, ползущего по земле и окруженного десятком жандармов, у которых мы видим, что почти символично, только сапоги.

Реклама к фильму «Стачка» гласила: «Кинопьеса в шести актах, представляющая собой одну из частей цикла фильмов, посвященных развитию рабочего движения в России. Постановка режиссера Эйзенштейна при участии артистов Первого рабочего театра Пролеткульта. 1. На заводе все спокойно. Но... 2. Возникновение стачки. 3. Завод больше не работает. 4. Стачка затягивается. 5. Провокаторы за работой. 6. Ликвидация. «Стачка» приносит решение вековой проблемы создания драмы, так как ее героем и ее главным персонажем является МАССА».

Деление фильма на акты характерно для русской кинематографической терминологии 20-х годов, обусловленной состоянием кинопромышленности того времени. Из-за отсутствия в кинотеатрах двух проекционных аппаратов после каждой части приходилось через каждые десять минут делать перерыв, необходимый для смены бобин. Этот несколькоминутный антракт и вынудил разделять фильм на акты (части), каждый из которых обладал внутренней завершенностью.

Рассмотрим содержание фильма «Стачка», но сначала подчеркнем одну важную фразу в рекламном тексте."

«Долой сюжеты и их перипетии»,— заявлял тогда Эйзенштейн, осуждая театр и роман. Он восставал также против «коварного яда кроткой Мэри Пикфорд» и вообще против индивидуального героя в фильме. Он ратовал за подмену драматургии непосредственно воспроизведенной реальностью вкупе с сильно действующими аттракционами, а также предлагал заменить индивидуальные персонажи массой.

Эта последняя теория разделялась в Пролеткульте всеми и, по словам историка кино Н. Лебедева, была прямым производным высказываний философа Богданова, вдохновителя Пролеткульта, которого Ленин подверг резкой критике в своем труде «Материализм и эмпириокритицизм» (1908). Богданов говорил, что «новое искусство выдвинет в качестве героя не личность, а кол-

341