сивая, полная блондинка, совершенно невыразительная как актриса, она любила играть принцесс, несмотря на явную вульгарность.

«Против моего желания Л.-Б. Майер и Тальберг ввели в мой фильм двух звезд,— писал Штрогейм.— До этого я приглашал только актеров, которых выбирал по таланту. Я было заикнулся о дурной репутации Мэй Меррей, но Л.-Б. Майер уверил меня, что она будет стоять на коленях и есть из моей руки.

Но она быстро превратила коленопреклонение в топанье ногой, пронзительно крича, что она «сыта мною по горло, поскольку я все знаю», и, вместо того чтобы есть из моей руки, она укусила ее. Она обозвала меня «грязным бошем», надеясь на одобрение трех сотен статистов, находившихся в бальном зале. Но она просчиталась. Актриса отправилась к Майеру, и тот, выслушав ее версию происшедшего, отстранил меня от съемок, не дав даже закончить сцену. Я ушел, но когда эти триста статистов узнали, что я отстранен и фильм будет кончать другой режиссер, они все ушли, отказавшись работать с кем-либо другим кроме меня.

На съемке присутствовал Дон Райан, знаменитый репортер газеты «Рикорд». Л.-Б. Майер испугался, что правда просочится на страницы газеты и начнется невероятный скандал. Он разрешил делегации статистов отправиться ко мне с просьбой возобновить работу. На следующее утро он заставил Мэй Меррей принести мне извинения, и я возобновил съемки. У меня до сих пор хранится золотой портсигар с факсимильной надписью, который статисты поднесли после этого происшествия. Мне кажется, что такой подарок статистов режиссеру единственный в своем роде».

Эта история не только показывает несносный характер капризных голливудских кинозвезд тех времен, но и полное отличие Штрогейма от тех злодеев, которых он воплощал на экране. «Он был твердым человеком,— говорил Ренуар и тут же добавлял: — И никогда не шел на уступки; он выбирал себе наименее легкий путь». Но свою твердость он показывал только по отношению к Льюису Майеру и Тальбергу (которые все же его сломали). Росселлини вспоминал, что в характере Штрогейма доминировали «ярость и доброта». Режиссер относился к вспомогательному персоналу с исключительной добротой. Забастовка статистов, которая вынудила Майе-ра отступить,— лишнее свидетельство тому. Его доброта

2Ш