р тюрьму*. В конце 1925 года в Берлине был создан автономный филиал советского Межрабпома — «Проме-теус фильм» с капиталом в 10 тысяч марок**. С 1926 по 1930 год эта фирма занималась распространением луч-
* Вот список фильмов, включенных в постановки Пискатора до 1929 года: 1926—«Сильный прилив» («Sturmflut») Альфонса Паке (фильм И.-А. Хюблер-Калы); «Шторм над Готтландом» Эма Велка (фильм Курта Ортеля); «Хоппля, мы живем!» Джона Хартфилда (фильм Ортеля); «Распутин» Алексея Толстого и П. Щеглова (адаптация Пискатора, Феликса Гасбарры, Лео Ланий и Бертольта Брехта, фильм Хюблер-Калы); 1928 —«Швейк» Макса Брода и Ханса раймаина (адаптация Пискатора, Гасбарры, Ланий и Брехта, фильм Хюблер-Калы). В последнем фильме были смонтированы натурные кадры Праги и мультипликация на основе рисунков Гроша.
Аихель Суньига (in: Una historia del cine. Barcelona, 1948, t. 2. p. 274—276) приводит текст Пискатора об использовании фильмов в театральных постановках. Пискатор заявляет, что он не был в курсе аналогичных советских экспериментов, и описывает различные воз-' можности включения кино в театральное действие:
«Дидактический фильм представляет современные или исторические объективные реальности и поясняет зрителю сюжет действия. Никто не обязан досконально знать генеалогическое древо Николая II, историю царизма или значение русской православной церкви. <...> Поэтому «Распутий» начинается с элементарного урока истории, на котором демонстрируются портреты царей с сопроводительным текстом: «Умер в одночасье...», «Умер сумасшедшим...», «По-коичил жизиь самоубийством...» <...>
Драматический фильм включается в действие и заменяет некоторые сцены. Там,* где сцеиа затягивается монологом, диалогом или интригой, кино может прояснить ситуацию несколькими кадрами. Необходимый минимум: войска бунтуют... ружья летят вверх... революция победила... красное знамя над мчащимся автомобилем и т. д. <...>
Фильм-комментарий сопровождает действие как хор. Дибольд даже сравнивает его с античным хором. Этот фильм обращается непосредственно к зрителю, говорит с ним («Извините, ие принимайте это в штыки, ио мы всегда начинаем сначала — «Распутин», пролог). Он привлекает внимание зрителя к важным переменам в развитии действия. <...> Он критикует, обвиняет, сообщает важную информацию; иногда ведет прямую агитацию. <...> Но фильм-комментарий может отказаться от слов, как, например, в сцене трех промышленников, где дается ответ фильмом-документом, говорящим на своем языке. <...> Как и в «Шторме над Готтландом», в «Распутине» фильм служит проекцией будущего. Фильм, перенося героев в их будущее, приводит сцену к ее действительному содержанию (казнь Царской семьи в фильме, включенном в «сцену заклятия» в последнем действии)».
** Gchler F. Chronik der Prometheus Film GmbH; Meier G. Mate-rialen zur Geschichte der Prometheus Film —Verlich und Vertriebs GwbH, 1926—1932.—In: «Deutsche Filmkunst», 1962, NN \—%\KleyeH. F'lm und Lichtbild im Dienste Arbeiterbewegung (1919—1933).— In: «Deutsche Filmkunst», 1956, N 5; «Tummler К Deutsche Arbeiterbewe-gung und Nationaler Film,— In: «Deutsche Filmkunst», 1962, № Ю.
393