ников, на шахтах, в бараках, где живут ткачи, и в замке князя Плесса.

В этом фильме впервые показано, как проживает день' своей жизни рабочий, его мелкие и крупные заботы, дорога на работу, страдания жены. День сбора арендной платы превращается в драму, конфликты которой в болы шей степени определяют судьбу ее участников, чем все вместе взятые «интересные индивидуальные проблемы*: Фильм ценен как свидетельство о жизни отверженных в Вальденбурге и как документ о жизни немецких трудящихся».

Оператором картины был сам Пиль Ютци. Его работа выполнена в жанре репортажа с планами, снятыми с руки и быстрыми панорамами, а монтаж и мизансцены были выполнены под влиянием советской школы. Цензура основательно поработала над фильмом, особенно над титрами, которые указывали на смехотворно низкую зарплату рабочих. Альфред Дурус писал в «Ди роте фане» 17 марта 1929 года:

«В самой свободной республике мира не позволяется говорить о том, что вальденбургский горняк получает в среднем всего 5 марок 10 пфеннигов, работая по девять часов в день. После всех вычетов ему остаются сто жалких марок «дохода» в месяц. Тяжко трудясь, вальденбургский шахтер вынужден питаться одной картошкой. Хлеб ему не по карману. <...> В то же время князь Плесе Вальденбургский обладает состоянием в 100 миллионов марок. И это цензура также запрещает обсуждать. Рабочий не имеет права с экрана называть своего хозяина «кровопийцей», а жена не может потребовать, чтобы муж выставил за дверь домовладельца, нагло требующего квартирной платы,— ведь это выглядело бы как вызов, брошенный домовладельцам.

И все же цензуре не удалось все вычеркнуть. < •>

Несмотря ни на что, фильм вышел значительный, ибо это был первый кинематографический репортаж, авторы которого преследовали важные социальные цели. В нем использовались изобразительные принципы советских кинорежиссеров, однако они не влекли за собой непременных идеологических выводов, которыми завершаются русские киноленты. <С»> Быт рабочих отчасти искажен излишней слезливостью, а естественность их игры иногда используется ради создания картинности, отдающей дурным вкусом.

Как всегда, как русские, так и немецкие рабочие уди-

396