какая-нибудь сводка, рассказывает о борьбе с агрессором, зверства которого являются зверствами не «желтой расы», а международного фашизма.

С большой силой, ничего не смягчая, китайское кино показывает нам вещи такими, какие они есть ... В документальных частях, использованных в фильме, — это, к сожалению, настоящие трупы, трупы в лохмотьях, которые кладут на носилки. Женщины, которые плачут, — это женщины, которые действительно потеряли своих детей.

Игровые сцены также воспроизводят подлинные зверства. Мы видим, как связанные с друг с другом пленные падают под пулеметным огнем, видим связанных, закопанных живьем женщин и японские каблуки, которые топчут землю на их лицах. Мы видим детей, подброшенных в воздух и посаженных на штыки . .. Крики ужаса и негодования раздаются в зале. Несомненно, что кино никогда не выражало с такой силой ненависть к войне и фашизму.

Страстная воодушевленность — самое большое достоинство «Великой стены», в которой зритель оценит также и монтаж, необычно ритмический, столь близкий к своеобразной китайской музыке ...»

В конце 1937 года импровизированные студии в Ханькоу были эвакуированы в Чуньцин, который восемь лет оставался столицей Чан Кай-ши и гоминдановского правительства.

«Японские бомбардировки не остановили работу. Прорытые в скале туннели служили местом для складов и лабораторий, где обрабатывалась пленка и печатались копии. Два больших общества «Чайна моушн пикчер корпорейшн» и Центральная киностудия, в той или иной степени зависевшие от правительства, продолжали выпускать фильмы.

«Дьяволы в раю» (сценарий и постановка Вай Чу-шена) рассказывал о подпольной борьбе в Шанхае против захватчиков, «Вне огня» Сун Ю прославлял трудовые подвиги рабочих военных заводов, «Призыв родины» Вей Мин-ши — партизанскую борьбу в Гуандуне и «Хорошие мужья» Ши Дун-шаня — партизан, действовавших в деревнях. Фей Ку-куан завербовал японских военнопленных на съемки фильма «Свет Восточной

380