ехали Швейцарию, Австрию, Германию, встречаемые повсюду (по словам Месгиша) бурным успехом. Другие турне охватили остальные страны Европы; так, в январе 1901 года фонокинотеатр демонстрировал свою продукцию в Мадриде.

Весной 1901 года Месгиш и Берет вернулись в Париж и предоставили свои аппараты «Олимпии», которой руководили тогда знаменитые братья Изола. Конкуренция между различными фирмами говорящего кино уже обострилась, и были сделаны попытки сорвать представление.

«Я вспоминаю, — пишет Месгиш, — что однажды, когда я сидел в кабинке в первом этаже, а Берет со своим фоно расположился в окрестре, рука злоумышленника в темноте обрезала провод акустической трансмиссии, которая давала мне возможность с помощью приемника следить на расстоянии за ходом цилиндра фонографа. Мне все же удалось, не прерывая сеанса, закончить проецирование с идеальной синхронностью. Никто не заметил, что механик вдруг оглох».

Синхронность жестов и слов достигалась самым примитивным способом. Оператор слушал фонограф по телефону, и, так как пленка крутилась вручную, он регулировал скорость, чтобы движения по возможности совпадали со звуком. Синхронизирующие механизмы были еще лишь в проекте и далеки от практической реализации.

Несмотря на блестящий дебют, несмотря на то, что труппа была набрана из «звезд», что способствовало успеху фонокинотеатра, публика скоро к нему охладела. Фильмы и валики фонографа сохранились, и в 1930 году, в начале эпохи говорящего кино, «Компани де тираж» Мориса, владельцами которой были Месгиш и сын Мориса, разыскала их в своих архивах. Они показали эти фильмы, и стало понятным, почему успех их был кратковременным.

Качество воспроизведения звука фонографами того времени было ниже среднего. Звук получался резкий, гнусавый, слова были неразборчивы. И эти дефекты еще больше, чем несовершенство синхронизации, помешали новому аттракциону после первого успеха занять прочное место в репертуаре больших мюзик-холлов, где он демонстрировался. 11 января 1900 года.

280