торская форма и почти полное пренебрежение к содержанию. Плетясь в хвосте „Вероломства", французская кинематография продолжала совершать и множить свои предвоенные ошибки.

Наша кинематография до 1908 года была самой передовой кинематографией в мире и ставила своей целью популярность. Это чудесное слово опошлено, оно обычно употребляется, когда говорят о „дешевой литературе". Популярные французские фильмы увлекали массового зрителя и других стран, так как и кинотрагедии и кинокомедии были доходчивы.

После 1910 года, когда начался спад моды на „художественные серии", французские кинорежиссеры стали снимать главным образом „светские" драмы. Французская кинематография по-прежнему пользовалась успехом во всем мире в области комических лент и серийных киноро-манов, но комедии и буржуазные драмы провалились, хотя итальянская и датская продукция подобных жанров завоевывала экраны.

Французская кинематография, ориентируясь главным образом на „тонкую социальную прослойку" — на тунеядцев-богачей, фланирующих по бульварам, — теряла международную аудиторию- и держалась только благодаря хорошей организации своих коммерческих органов за границей. Условности буржуазного общества в разных странах очень сильно между собой различаются. Патэ не ошибся: „извечный треугольник" помешал ему распространять французские кинофильмы в англосаксонских странах.

„Вероломство", запрещенное в Англии и во многих американских государствах, прошло незамеченным в Соединенных Штатах. В Париже фильм имел такой успех, потому что бульварные фланеры увидели в нем себя, как в зеркале. Он был доказательством „упорной непонятливости" американской публики, как пишет Луи Деллюк, добавляя при этом:

„Успех „Вероломства" не открыл кино для тех, кто его не понимал. Только сценарий фильма заставил волноваться весь Париж, словно вышла хорошая пьеса Анри Берн-штейна ... Кинематографисты всего-навсего попытались украсть технические приемы фильма__Но у них получилась довольно грубая пародия",

106