тавшему „гэгменом" Эла Ст. Джона, — вот что рассказывает он под прозрачным анонимом о печальной участи этого крупнейшего комического актера, в ту пору достигшего вершины своего творчества:

„Он легко нашел компаньона для своего общества, построил маленькую, отлично оборудованную студию, вложил все свои капиталы в дело и приступил к производству картин. Его первый фильм пользовался успехом. Он выпустил и второй... Его фильмы раскупались по хорошей цене, и доходы от каждого позволяли ему начинать новый.

Но произошел кризис. Фирма, которой он продавал свою продукцию, отказалась от его последнего фильма, как и многие „независимые" кинокомпании, из-за переизбытка картин. И вот комик из-за безденежья прекратил кинопроизводство. А его компаньон решил, что публике надоел актер и что ждать от него нечего.

Прошел месяц. Комик потратил все свои деньги на постройку студии. Он остался без средств. Его бывший компаньон предупредил капиталистов, которым Эл Ст. Джон предлагал вступить в дело, и они отказали ему в содействии.

Кризис продолжается. Актер продает студию, чтобы выйти из трудного положения... Проходит полгода. Дела начинают оживляться. Актер израсходовал все деньги, полученные от продажи студии. О нем забыли.

Некий крупный предприниматель узнает, что он близок к нищете, вызывает его... предлагает ему 500 долл. Актер раздумывает, спорит и уезжает. Предприниматель потирает руки. Он уверен в успехе дела.

Через месяц комик возвращается. Он принимает условия (но предприниматель требует, чтобы он подписал контракт на пять лет). Актер снова борется. Он женат, у него дети. Он подписывает контракт. Предприниматель создает широковещательную рекламу актеру. Комик возвращается к привычному образу жизни, вновь нанимает уволенных было слуг. Он зарабатывает 500 долл. в неделю, а расходует 600. Он в долгах.

Если по истечении пяти лет он надоест публике, его выбросят из студии и он останется без гроша".

Последние слова были пророческими ... Связанный контрактом, который он подписал тогда с „Фоксом*', Эл

■394